«Неизвестный»: Рецензия Киноафиши
Идея о том, как может нравственно похорошеть человек, когда нечаянно, но крепко стукнется головой обо что-нибудь тяжелое, не нова, как, впрочем, и все идеи, зато вполне себе симпатична. Майк Николс, например, проделал соответствующий эксперимент двадцать лет назад в жанре семейной драмы («Кое-что о Генри»), а Вольфганг Петерсен в ту же самую пору – в жанре любовного детектива («Разбившийся» («Вдребезги»)). Хайме Коллет-Серра помещает сюжет с нравственным возрождением на почве закрытой черепно-мозговой травмы и воспоследовавшей за этим амнезии – в шпионско-террористические декорации, хотя шпионажа с терроризмом в итоге-то кот наплачет. Причем, скорее всего, Чеширский…
В сущности, амнезия персонажа Лиама Нисона довольно близка к тому, что в романе Пелевина «Чапаев и Пустота» любили называть раздвоением ложной личности. Особенно наглядно это показано в тот момент, когда герой Нисона и некто, присвоивший его биографию, хором – буквально хором – излагают потрясенному нобелевскому лауреату историю своей (одной на двоих) жизни, уснащенную даже подробностями про лауреатскую жену и дочек. Шизофрения, таким образом, как бы приобретает очаровательно групповой характер. И вопрос «В войне между убеждением в том, кто ты есть, и конкретным знанием – кто, по-вашему, победит?» лишь на первый взгляд кажется риторическим: нехорошая реальность будет наголову разгромлена бурной, но хорошей психикой, тут к гадалке не ходи, а ходи к режиссеру фильма «Неизвестный». То есть ради окончательной победы добра на отдельно взятом киноэкране можно пренебречь и реальностью, и законами душевного устройства, а просто вырастить любое количество ложных личностей прямо на глазах у зрителя, выбрать из них самую симпатичную и прямиком привести ее к тому пункту, где сбываются мечты. Весьма удобная метода, надо сказать.
В соответствии с этой же методой, например, человек довольно субтильной комплекции запросто может свернуть голову медсестре, будто это голубь какой-нибудь. А другие два человека, скажем, могут непрерывно попадать в аварии, тонуть и переворачиваться в кувыркающихся автомобилях – и делать это без всяких последствий для здоровья, за вычетом разве что весьма выгодной и своевременной амнезии да пары экономных кусочков пластыря на противоударном лице. Не говоря уж о том, что всякий раз в самый последний момент, когда вот-вот, кажется, будет наконец-то сделана хотя бы крошечная уступка по отношению к реальности, в кустах обнаруживается очередной громоздкий рояль, мгновенно припечатывающий злодеев и не дающий здравому смыслу даже воздуха глотнуть. Стоит ли упоминать финал, решающий проблемы целого человечества в глобальном масштабе и ныне и присно и во веки веков… А всего-то и надо для мирового счастья, что потерять память в нужное время и в нужном месте.
Vlad Dracula