«Приключения Десперо»: Рецензия Киноафиши

«Единственное, чего я добиваюсь, – это объяснить людям, в какую ошибку впадают они, не возрождая блаженнейших тех времен, когда ратоборствовало странствующее рыцарство. Однако же наш развращенный век недостоин наслаждаться тем великим счастьем, каким наслаждались в те века, когда странствующие рыцари вменяли себе в обязанность и брали на себя оборону королевств, охрану девственниц, помощь сирым и малолетним, наказание гордецов и награждение смиренных». Эти слова Дон Кихота, сказанные им в 1-й главе II части сервантесовского романа, – практически девиз для большеухого мышонка Десперо, вдохновленного рыцарскими романами про героев вроде Амадиса Галльского, Фелисмарта Гирканского и Сиронхила Фракийского. В мышином мире, где страх прославляется как величайшая из добродетелей, главный герой фильма родился подлинным мутантом: мало того что уши его равны по размеру остальному телу, так еще и ген страха (либо участок мозга, отвечающий за страх (тут возможны научные дискуссии), либо то и другое разом) начисто отсутствует. Авторы и персонажи картины, правда, в один голос уверяют, что «трусливыми не рождаются», но, кажется, все они слишком оптимистически смотрят на вещи.

Вообще, создателей «Приключений Десперо» чересчур часто клонит в мелодраматическое умиление. В фильме явно многовато жалостливых фраз и напыщенных восклицаний, а всеобщее покаяние в финале, демонстрирующее здоровенный коллективный комплекс вины, достойно разве что беспощадного фрейдовского пера (или, уж скорее, дес-пера). Тем не менее в сценарии Гэри Росса, когда-то поднявшегося в своей фильмографии до вершин «Плезантвилля», остроумие пожинает обильные всходы («Иногда мечты сбываются легко и быстро: нужно только понять, что это и была твоя мечта»), а юмор периодически кочует по территории здорового черного абсурда. По крайней мере, когда упоминается, что из мышиного мира изгоняют за нарушение правил, разглашение каковых само является нарушением, – это уже практически в чистом виде «Поправка-22» («Уловка-22») Джозефа Хеллера.

Впрочем, мышиный уровень, удивительно смахивающий на город Эмбер, – лишь верхняя часть подземного мира. Тот, кто неправильно отвечает на вопрос «Вы человек или мышь дрожащая?» (очаровательный привет российского переводчика Родиону Раскольникову), попадает через посредство ниточных дел мастера на нижний уровень – крысиный. Последний кажется съемочной площадкой, где Тим Бёртон снимает свой очередной кукольно-готический хоррор, а Гор Вербински в то же самое время и на том же самом месте – новую серию «Пиратов Карибского моря» (не говоря уж о ритуальной схватке посреди своеобразного колизея, явно пародирующей ридли-скоттовского «Гладиатора»). Бёртон и готика, надо сказать, в конце концов одолевают, поскольку крысиный король – почти вылитый Дракула из шедевров Фридриха Вильгельма Мурнау и, соответственно, Вернера Херцога. Если бы все существа в этом кино плясали под строгую саркастическую дудку, а не обливались периодически слезами страдания, сострадания и просто всепрощающего рыдания – цены бы фильму не было.

Vlad Dracula